Действующие лица
(Действие происходит в кабинете Ф. И. Тютчева. На
переднем плане стол и глубокое кресло. На столе
бумага, перья, подсвечник. На заднем плане окно,
за которым по ходу действия появляются
персонажи-воспоминания. Над доской портрет Ф. И.
Тютчева.
В конце класса диапроектор, играющий роль
театрального софита.)
Федор Иванович Тютчев
– уже старый и больной. Плохо ходит, в движениях видна слабость. Одет в домашний халат.Эрнестина
- его жена, солидная дама, неторопливая в движениях. Во всем видна забота о муже. Одета в визитное платье.Дама в черном
- призрак умершей возлюбленной. Движения скользящие, на лице печаль. На голове черная вуаль (или шарф)Молодой человек
- Тютчев в молодости. Быстр, подвижен, очень импульсивен. Говорит пылко. Одет во фрак. В руках лорнет.Амалия
- первая любовь Тютчева. Живая, кокетливая. Одета в бальное платье.(Дама в черном, Амалия, молодой человек являются Тютчеву в воспоминаниях)
Эрнестина:
(вводит под руку Тютчева, усаживает в кресло)
Ну, тут тебе покойно будет… Сейчас подам чаю…
Тютчев:
Не хлопочи…
Слава Богу, я с тобою,
А с тобой мне как в раю
Эрнестина:
То-то и дело, что собираюсь тебя оставить: к Погодину надо съездить и Вяземскому визиты должны.
Тютчев:
Ну, коли так, езжай. Да извинись перед Вяземским, скажи, что дряхл уже и болен – визитов не делаю.
Эрнестина:
Будет, будет тебе! Что за меланхолия… Ах, да, чаю…
(уходит)Тютчев
(один ):Все хлопочет, все устраивает, все надеется, что кого-то еще трогает моя Муза. Ах! Милая! Лишь теперь, перед закатом жизни, понимаю тебе цену…
(входит Эрнестина с чайным прибором)
Эрнестина:
Вот и чай…Не скучай!
(целует в лобик, уходит)
Тютчев:
Как тихо! Когда-то я так любил минуты тишины!
(смотрит в окно…) Опять осень… Скоро пойдут дожди…(Садится. Задумывается, берет перо и бумагу)Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора –
Весь день стоит как бы хрустальный
И лучезарны вечера…
(Пишет. Стихи продолжает читать голос из-за парты)
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто все – простор везде, –
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
Пустеет воздух, птиц не
слышно боле,
Но
далеко еще до первых зимних бурь –
И льется чистая и теплая лазурь
На отдыхающее поле…
Тютчев:
Не то!.. Чувствую, ощущаю, а слова ложатся не те! Невозможно передать душу словами!
(Задумывается…Пишет, зачеркивает, качает головой… Голос за кадром читает “
Silentium”)Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои –
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне
Безмолвно, как звезды в ночи, –
Любуйся ими и молчи.
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он , чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь:
Взрывая, возмутишь ключи, –
Питайся ими – и молчи.
Лишь жить в себе самой умей
–
Есть целый мир в душе твоей
Таинственно-волшебных дум:
Их оглушит наружный шум,
Дневные разгонят лучи, –
Внимай их пенью – и молчи!..
Тютчев:
Ах! Никогда не удавалось передать в полной мере то, что ощущал, к чему стремилась душа моя! Может, и карьера потому не совсем заладилась? А с какими надеждами ехал в Германию!
(встает , ходит перед столом)
Потом были Генуя… Прага… Но Германия навсегда осталась в сердце лучшими воспоминаниями… Да! Это была весна жизни моей!
(садится, закрывает глаза, улыбается. Тихо звучит романс
“Еще в полях белеет снег”. В процессе за окном появляются девушка и молодой человек- общаются, смеются, он ручку целует… отзвучал романс. Пара весело выпархивает на авансцену)Молодой человек:
Амалия! Умоляю! Одно слово
!Амалия:
Господин Тютчев, Вы требуете невозможного! Да и как я могу Вам верить? Вы начинающий дипломат, Вам прикажут- Вы уедете тотчас, оставите меня с разбитым сердцем!
(отворачивается, делает вид, что страдает… Очень игриво)
Молодой человек:
Это у Вас-то разбитое сердце?
И чувства нет в твоих очах,
И правды нет в твоих речах,
И нет души в тебе.
Мужайся сердце до конца:
И нет в творении Творца!
И смысла нет в мольбе!
Амалия:
Ах, так! (
звучит вальс, любой) Вальс отдам месье Крюденер… (убегает)Молодой человек
( ей вслед):Амалия ! Амалия! (
убегает… Вальс медленно стихает)Тютчев
(открывает глаза):Как я был влюблен тогда! Думал сердце разорвется от счастья! А Амалия вышла-таки за барона Крюденера… Постой-ка Когда же я увиделся с ней? Да! Да! С год назад. Оба мы уже старики. А сердце опять вздрогнуло!
(улыбается Звучит романс “Я встретил Вас”. В танце кружатся молодой человек и Амалия. Романс отзвучал, пара ушла)Тютчев:
Ах! Все минуло! Молодость…любовь…Нет! Грешно на Бога роптать. И на склоне лет судьба подарила мне пылкое чувство. Горькое, мучительное, и все же это было счастье! Елена! Как она меня любила! До самых последних дней своих не сожалела ни о чем.
(Опять закрывает глаза. Появляется дама в черной вуали. Голос за кадром читает “Последняя любовь”
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй,
сияй, прощальный светЛюбви последней, зари вечерней!
Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье, –
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.
(Дама исчезает)
Тютчев:
Да, моя любовь ее погубила.
(читает )
О, как убийственно мы
любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей
победой,
Ты говорил: она моя…
Год не прошел – спроси и сведай,
Что уцелело от нея?
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.
Ты помнишь ли, при вашей
встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?
И что ж теперь? И где все
это?
И
долговечен ли был сон?
(дальше читает
дама в черной вуали)
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он.
Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была.
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!
Жизнь отреченья, жизнь
страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья…
Но изменили и оне.
И на земле ей дико стало,
Очарование ушло…
(продолжает
Тютчев)
Толпа, нахлынув, в грязь
втоптала
То, что в душе ее цвело.
И что ж от долгого мученья
Как пепл, сберечь ей удалось?
(продолжает
дама)
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!
(опять Тютчев)
О, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Звучит печальная музыка, потом появляется Эрнестина.
Эрнестина
:Почему темно? (
зажигает свечу) И чай не тронут? Ты скучал?Тютчев
:Нет. Я был не один.
(Эрнестина удивленно смотрит)
Тютчев:
Мне не страшен мрак ночной,Не жаль скудеющего дня, –
Лишь ты, волшебный призрак мой,
Лишь ты не покидай меня…
Эрнестина:
Я не всегда тебя понимаю, и мне это горько
(Тютчев пожимает плечами)
Эрнестина
:Ах, да! У Вяземских мне представили молодого литератора. Помнишь, мы читали его роман “Дым”?
Тютчев:
А,да!
Эрнестина:
Так вот, господин Тургенев интересовался, не возобновил ли ты свои философские вечера? Он давно мечтал обсудить с тобой смысл бытия…
Тютчев:
Нет, нет! Силы уже на исходе. Да и что обсуждать? Это в дни бездумной молодости искали жизни суть. Нынче я иной.
(читает)
Не рассуждай, не хлопочи!
Безумство ищет, глупость судит:
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, что будет.
Живя, умей все пережить
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит – и слава Богу.
(пауза)
Ну, пойду прилягу, устал что-то. (уходит)
Эрнестина:
Устал! Тяжко видеть это угасание. А еще горше его неверие в свои творения. (
подходит к столу, перебирает исписанные листки, читает сначала про себя, затем вслух)Все, что сберечь мне удалось –
Надежды, веры и любви,
В одну молитву все слилось:
Переживи, переживи!
(задумчиво) Да! Тютчева-дипломата Россия забудет, но
Тютчев-поэт переживет века… (Пауза, разглядывает исписанные
листы…) И пожалуй
прав господин Тургенев, сказавший нынче, что
“надо самому читателю быть одаренному, чтобы
оценить стихи Тютчева!”
Что ж, подождем одаренного читателя. (
Собирает листы)Сохраню все, каждую строчку!
(Еще раз пересматривает листы. Раздается нежная и грустная музыка. Она уходит. В классе гаснет свет. Через диапроектор на стене (над окном) высвечивается портрет Тютчева. Из класса кто-то читает).Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовется,
И нам сочувствие дается,
Как нам дается благодать.